Официальной датой создания Физического института Академии наук можно считать 28 апреля 1934 года.
Именно в этот день было принято
Постановление Общего собрания АН СССР о разделении
Физико-Математического института им.В.А.Стеклова АН СССР на два института: Институт
математики и Институт физики. Одновременно в Институте физике был создан Теоретический
отдел. На должность начальника Отдела первый директор Физического института академик
Сергей Иванович Вавилов пригласил лидера московской школы теоретической физики Игоря
Евгеньевича Тамма. И.Е.Тамм принял руководство Теоретическим отделом 15 октября 1934 года.
Эта дата является днем рождения Теоретического отдела Физического института.
Первый период истории был сравнительно небольшим и продолжался со времени создания по
1938 год, когда Отдел был расформирован и сотрудники были прикомандированы к
экспериментальным отделам.
Подобнее о первом десятилетии жизни Теоретического отдела - в историческом очерке Б.М.Болотовского
[ pdf-файл ].
В первые годы в Теоретическом отделе работали:
И.Е.Тамм - член-корреспондент АН СССР, старший специалист, заведующий Отделом (Москва),
В.А.Фок. - член-корреспондент АН СССР, старший специалист (Ленинград),
Ю.А.Крутков - член-корреспондент АН СССР, старший специалист (Ленинград),
М.А.Леонтович - профессор, старший специалист (Москва),
Ю.Б.Румер - профессор, старший специалист (Москва),
М.П.Бронштейн - старший специалист (Ленинград),
К.Б.Никольский - старший специалист (Ленинград),
М.А.Марков - научный сотрудник 1-го разряда (Москва),
Д.И.Блохинцев - научный сотрудник 1-го разряда (Москва),
Ленинградцы периодически приезжали в Москву для научных контактов. Должности, на которые были зачислены сотрудники - старший
специалист, научный сотрудник 1-го разряда - соответствовали классификации того времени.
Оглядываясь на события того времени, можно сказать, что это был очень сильный состав, Старшие сотрудники, не по званию,
а по возрасту, уже имели мировую известность и находились в расцвете сил.
За первые несколько лет после создания Теоретического отдела его сотрудниками были выполнены важные работы по самым разным
разделам теоретической физики – по квантовой механике и квантовой электродинамике (В.А. Фок), по специальной и общей теории
относительности, по классической электродинамике. В 1937 году И.Е.Тамм и И.М.Франк дали полное теоретическое объяснение
излучения Вавилова-Черенкова — явления, уже открытого в стенах ФИАН.
Через двадцать лет, в 1958 году, И.Е.Тамм, И.М.Франк
и П.А. Черенков за открытие и объяснение этого явления были удостоены Нобелевской премии. Работы М.П.Бронштейна по квантовой
теории гравитации создали новое направление в теоретической физике.
В 1934 году И.Е.Тамм опубликовал в Журнале «Nature» статью, в которой содержалась попытка объяснить силы, действующие между
нейтроном и протоном - бета-силы. Идея, высказанная И.Е.Таммом о том, что существуют частицы - переносчики ядерноro
взаимодействия и обмен этими частицами определяет ядерные силы — эта идея оказалась очень плодотворной. Через несколько лет
японский теоретик Хидеки Юкава, отправляясь от работы И.Е.Тамма, предсказал существование частиц, обмен которыми дает
ядерные силы. Масса этих частиц, как показал Юкава, в сотни раз превышала массу электрона. К концу сороковых годов
гипотеза Юкавы получила экспериментальное подтверждение (был открыт пи-мезон), а автор ее был удостоен Нобелевской премии.
Игорь Евгеньевич считал работу о бета-силах одной из лучших своих работ.
Однако в 1937-1938 годах, всего через три года после создания Теоретического отдела, само его существование было поставлено
под угрозу. Это были годы массовых репрессий. Миллионы людей подвергались аресту и тюремному заключению по необоснованным
политическим обвинениям. Эта волна репрессий не миновала и сотрудников Теоретического отдела.
На протяжении года с небольшим были арестованы четыре сотрудника Теоретического отдела: В.А.Фок, М.П.Бронштейн,
Ю.А.Крутков и Ю.Б.Румер. Благодаря заступничеству П.Л.Капицы В.А.Фок пробыл в тюрьме только неделю и был освобожден.
Бронштейна приговорили к высшей мере наказания, и приговор был приведен в исполнение.
Крутков и Румер были приговорены к десяти годам заключения и свои сроки отбыли полностью.
Эти люди были арестованы по политическим обвинениям, которые не имели под собой никакой почвы, и впоследствии все
арестованные были реабилитированы. Однако в то время на Теоретический отдел пало подозрение
в неблагонадежности. Люди, арестованные по политическим обвинениям, еще до суда объявлялись
врагами народа. Выходило, что значительная часть сотрудников Теоретического отдела
является врагами народа.
Под подозрение попал и заведующий Теоретическим отделом Игорь Евгеньевич
Тамм. Он был профессором Физического факультета Московского университета. В то
время пост декана Физического факультета МГУ занимал профессор Борис Михайлович
Гессен. Тамм и Гессен были земляками и дружили с юности. Гессена тоже арестовали,
объявили врагом народа и расстреляли. Тогда же был арестован брат Игоря Евгеньевича,
Леонид Евгеньевич Тамм, видный инженер-химик, главный инженер огромного
Новомосковского химического комбината. Разумеется, все обвинения были ложные,
но, тем не менее, Л.Е.Тамм был приговорен к десяти годам лагерей и сгинул без следа.
Все это делало положение Игоря Евгеньевича очень опасным. В самом деле, как могли
к нему относиться официальные органы, если у него близкий друг - враг народа, родной
брат - враг народа и в отделе, который он возглавляет, тоже полно врагов народа?
Не меньшая опасность грозила и другим сотрудникам Теоретического отдела. В
институте были приняты меры для того, чтобы вывести из-под угрозы ареста тех
сотрудников, которые находились на свободе.
7 мая 1938 года состоялось заседание Ученого совета ФИАН. Ученый совет отметил "нездоровую общественную
обстановку", чем объяснил факт пребывания в составе отдела такого сотрудника, как Ю.Б.Румер; постановил:
упразднить Теоротдел как структурную единицу и присоединить теоретиков к экспериментальным лабораториям.
Это решение было выполнено, и больше никто из теоретиков не был арестован.
Теоретический отдел формально прекратил свое существование на пять лет. В конце 1943 года, уже в дни Великой
Отечественной войны, физики-теоретики, распределенные по отдельным лабораториям, были вновь объединены в
Теоретический отдел ФИАН, который опять возглавил И.Е.Тамм. Но и до этого, несмотря на то, что Отдел формально
не существовал, а теоретики были распределены по лабораториям, они работали в тесном контакте друг с другом и
с Игорем Евгеньевичем Таммом, как старшим и уважаемым коллегой, продолжал свою работу теоретический семинар.
В те несколько лет, когда Теоретический отдел формально не существовал, теоретики ФИАНа все равно считали себя
его сотрудниками. В частности, в 1938 году после окончания аспирантуры Московского государственного университета
в штат ФИАН был зачислен 26-летний теоретик Евгений Львович Фейнберг, аспирант Игоря Евгеньевича Тамма по Физическому
факультету МГУ. Через два года, осенью 1940 года, в докторантуру ФИАН поступил Виталий Лазаревич Гинзбург, годом
раньше защитивший кандидатскую диссертацию в МГУ. Его научным руководителем стал Игорь Евгеньевич Тамм. Научные контакты
с И.Е.Таммом начались у В.Л.Гинзбурга еще в 1938 году. В то время И.Е.Тамм заведовал кафедрой теоретической физики на
Физическом факультете МГУ, а В.Л.Гинзбург был аспирантом на кафедре оптики, которой заведовал Григорий Самуилович
Ландсберг. Научным руководителем аспиранта Гинзбурга был сначала С.М.Леви, спектроскопист из Германии, работавший на
кафедре Г.С.Ландсберга.
Виталий Лазаревич Гинзбург в разговорах всегда связывал эту дату — 1940 год — со временем своего поступления в
Теоретический отдел ФИАН. По мнению Евгения Львовича Фейнберга, решение о расформировании было принято с целью отвести
угрозу от теоретиков. Формально отдел не существовал, был распущен, но на деле он полностью сохранился и продолжал
плодотворно работать.
В июне 1941 года началась Великая Отечественная война. Через месяц после ее начала ФИАН был эвакуирован в
Казань. Условия жизни были трудные. Казанский университет гостеприимно встретил москвичей, но и у казанских
физиков условия жизни и работы были нелегкие.
Шла Великая Отечественная война, и конечно было жизненно важно использовать достижения физики для производства
вооружения, для создания нового оружия, новых средств связи. В то время многим казалось, и это было
совершенно оправдано, что физики должны в первую очередь разрабатывать такие приложения своей науки,
которые помогут фронту. И ученые ФИАН такие работы проводили.
Условия для работы были трудные, несмотря на гocтеприимство казанских физиков.
Но чем могли помочь фронту теоретики, специальностью которых была физика атомного ядра и элементарных частиц?
Игорь Евгеньевич очень переживал, что он занимается такой областью науки, которая пока не имеет прикладного
значения. Он брался за такие задачи, которые могли быть сразу приложены к делу. В частности, по
договоренности с А.П.Александровым Игорь Евгеньевич занялся расчетом магнитных полей, которые создает в
воде массивный корабль. Эти расчеты были важны для защиты от магнитных мин. Вместе с В.Л.Гинзбургом были
рассмотрены электромагнитные свойства слоистых сердечников на достаточно высоких частотах. Такие
сердечники предполагалось использовать в качестве антенн. Но работы эти, хотя они и имели определенное
прикладное значение, все же не так интересовали Игоря Евгеньевича, как теория ядерных сил, физика атомного
ядра и элементарных частиц.
Этим вопросам он уделял все свое время, свободное от прикладных расчетов. Через несколько лет стало
совершенно ясно, что те работы, которыми Игорь Евгеньевич заполнял свое свободное время, были гораздо
более важны и имели несравненно большее значение, чем, скажем, расчет, определяющий магнитное поле корабля,
хотя и этот расчет достаточно важен.
В стремлении помочь фронту физики, бывало, брались и за такие задачи, которые и не стоило рассматривать.
Е.Л.Фейнберг, в частности, в своих воспоминаниях упоминает о том, что М.А.Марков занялся поиском оптимальной
формы противотанковых снарядов. Поиски эти не привели к определенному результату. Сам Евгений Львович
вместе с Владимиром Иосифовичем Векслером занялся разработкой устройства, позволяющего определить координаты
летящего самолета по звуку его мотора. Применение радиолокации оказалось гораздо более эффективным, и
работы по звуковой локации самолетов были прекращены. Но звуковая локация в воде, проводимая с помощью
системы гидрофонов, получила впоследствии достаточно широкое применение.
Как уже было сказано, Теоретический отдел вновь обрел права гражданства в конце 1943 года. Надо полагать,
руководство института пришло к выводу, что опасность для Игоря Евгеньевича миновала. И если учесть проблемы,
вставшие к тому времени перед страной, перед Советским Союзом, то с полным основанием можно сказать, что
восстановление Теоретического отдела (официальное восстановление) было более чем своевременно.
Наука становилась все более востребованной, все более нужной. И как раз та наука, которой занимался
Игорь Евгеньевич Тамм.
Советский Союз напрягал все силы в борьбе против гитлеровских захватчиков, и желанная победа
приобретала реальные очертания. В Соединенных Штатах Америки уже велись полным ходом масштабные
работы по созданию атомной бомбы, оружия невиданной раньше разрушительной силы.
Весной 1945 года у Игоря Евгеньевича Тамма появился новый ученик — инженер Ульяновского патронного
завода Андрей Дмитриевич Сахаров. Он закончил Физический факультет МГУ в 1942 году и был одним из
лучших в своем выпуске. Ему предлагали остаться в университете для подготовки к профессорскому званию,
но Сахаров отказался. Он хотел заняться такой работой, от которой была бы прямая помощь фронту.
Так он оказался на патронном заводе. В своей должности он действительно принес большую пользу.
Созданные им приборы по контролю за качеством бронебойных патронов вошли в учебники по оружейному делу.
Но война заканчивалась, желание заняться чистой, "отвлеченной" наукой привело А.Д.Сахарова в ФИАН к Тамму.
Слово "«отвлеченной" в предыдущей фразе взято в кавычки, потому что отвлеченной науки не бывает.
По крайней мере, можно сказать, что та область знания - физика атомного ядра - которая еще недавно
казалась сугубо отвлеченной, уже реально обещала важнейшие применения, как мирные (например, реакторы
для получения энергии), так и военные.
Андрей Дмитриевич вспоминал, что у Тамма на стене висела карта Европы, и на ней линия фронта была
обозначена флажками. Флажки уже подбирались к Берлину.
Молодой человек Игорю Евгеньевичу понравился. Пришлось приложить усилия, чтобы перевести А.Д.Сахарова
из Ульяновска в ФИАН. На заводе не хотели отпускать инженера, которого высоко ценили. Но в конце концов
Андрей Дмитриевич Сахаров поступил в аспирантуру к Игорю Евгеньевичу Тамму.
В Теоретическом отделе ФИАН возникала и оформлялась группа физиков, которой было суждено через
несколько лет сыграть важнейшую роль в создании водородной бомбы, и тем на многие десятилетия избавить
человечество от угрозы Третьей мировой войны.
|
